Чистильщик - Страница 103

103

– Вполне,– кивнул Николай Николаевич.– Очень поэтично.

Его самообладание уже начало импонировать Васильеву.

– Вы же мне обещали! – возмущенно заявил Харитонов.

– Разве? – Васильев поднял бровь.– Сашок, разве я что-то обещал?

– Не припомню,– Петренко ухмыльнулся.

– Еще минутку внимания, пожалуйста,– попросил Валерий.– Спасибо. Капсула – это одна из двух альтернатив. Есть и вторая.– Он выдержал паузу, но слушатели от вопросов воздержались.– Итак,– продолжал он,– вторая альтернатива. Она тоже не очень приятна. Но зато, если вы выберете ее, то один из вас выйдет отсюда живым, а второй, хоть и умрет, но зато куда менее болезненно.

– А третья? – хладнокровно спросил Николай Николаевич.

– Третьей, к сожалению, нет,– Васильев развел руками.– Лично мне вы, Николай Николаевич, значительно более симпатичны, чем ваш партнер,– он кивнул на Харитонова.– Но человек, убивающий во имя идеи, так же виновен, как и убивающий из-за денег.

– Я никого не убивал! – воскликнул Харитонов, и в его голосе отчетливо слышались панические нотки.

– Собственноручно, возможно, нет,– согласился Васильев.– Но это не так важно.

– То есть как это не важно?!

– А так,– Валерий улыбнулся.– Вы готовы выслушать вторую альтернативу или предпочитаете эту? – Он взболтнул жидкость в капсуле.

– Говорите, Валерий,– мягко произнес Николай Николаевич,– мы слушаем.

– Очень хорошо. Вторая альтернатива проста. Сейчас мы вас развяжем и оставим наедине. Времени у вас будет примерно полчаса. За это время один из вас должен убить другого. Помогут вам эти предметы,– он тронул ногой два обрезка водопроводной трубы примерно по метру каждый.– Если через полчаса один из вас не будет мертв, мы вернемся к первому варианту,– он встряхнул капсулу.– То же произойдет, если вы попытаетесь поднять шум или выбраться наружу. Стены здесь – из пятимиллиметрового стального листа, место достаточно удаленное, так что если вас даже услышат и освободят, будет уже слишком поздно. Все понятно?

– Понятно,– проворчал Харитонов.– Я согласен.

– Я тоже,– кивнул Николай Николаевич.

– Отлично. Сашок, развяжи их. А теперь мы удаляемся.

Они вышли из секции, задвинули снаружи засов, затем очень тихо поднялись наверх. Там они заранее набросали тряпок, чтобы железо не гремело от каждого шага, и просверлили два отверстия.

– Сашок,– прошептал Васильев.– На кого ставишь?

– На нашего,– тоже шепотом ответил Петренко.– Ментяра, конечно, в два раза больше, но он в начальничьих креслах жопу наел, а наш, он шустрый.

Петренко достал видеокамеру, настроил ее так, чтобы в объектив попадало все нижнее помещение, и зафиксировал штатив.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

– А я тебя знаю,– сказал Харитонов, энергично растирая запястья.

– Я тебя тоже,– ответил Николай Николаевич.– Что будем делать?

– Насчет отравы он не брешет?

– Не думаю,– спокойно сказал Николай Николаевич.– Но есть старое солдатское средство: помочиться на тряпку и дышать. Противно, но эффективно. А тем временем…

– А если они нас просто пристрелят?

– А что мы теряем? – Николай Николаевич пожал плечами.– Знаешь, я уже не в том возрасте, чтобы устраивать гладиаторские бои. Да и ты тоже.

– Пожалуй,– Харитонов оценивающим взглядом окинул собеседника. Тот не выглядел Геркулесом: средний рост, вес, средняя комплекция. Харитонов на полголовы выше, а тяжелее килограммов на пятьдесят. Но собеседник явно поддерживает себя в форме, а Харитонова эта кабинетная работа совсем сквасила. Вот лет двадцать назад… Хотя… Вот он наклонился, выбирает тряпку. Если сейчас… Но где гарантия, что эти отморозки Харитонова отпустят?

Николай Николаевич сделал быстрое, почти незаметное движение, и обрезок трубы оказался у него в руке.

– Эй! Ты что делаешь? – заорал Харитонов и ринулся вперед.

Стремительный выпад – и стальная труба звонко треснула его по голени.

Наверху, над головами «гладиаторов» тихонько загудела камера, но они звука не услышали. Не до того.

Харитонов (тоже не лыком шит) подхватил с пола какую-то джинсовую тряпку, намотал на руку.

«Надо отобрать у подлеца железку,– думал он.– Или добраться до второй. Вот сука! Как подловил!»

Нога отчаянно ныла.

Николай Николаевич ловко перебрасывал трубу из руки в руку. Противника он не боялся, видел, что тот медлительней. Но, с другой стороны, Харитонов тоже кое-чему обучен и физически сильнее. Если схватит, еще неизвестно, как обернется. И все-таки справляться с такими, как подполковник Харитонов, на этом поле, когда все решают сила, ловкость и мужество, проще, чем в коридорах власти, где решает вовремя переложенная из кармана в карман пачка долларов, кокетливо предложенная попка или свидетельство о браке с внучатой племянницей министра.

Р-раз! – и стальная труба звонко ударила по недостаточно быстро отдернутой кисти. Два! – носок ботинка смачно врезал по щиколотке.

Харитонов терпел. Он вообще был терпелив.

И боль переносить умел еще с тех времен, когда занимался дзюдо. Главное – подловить, схватить, а там…

Николай Николаевич с легкостью просчитал тактику противника. В глубине души он был даже благодарен этому нахаленку Васильеву. Собственными руками прикончить того, кто не только разрушил прекрасно спланированную программу, но еще и вынудил пожертвовать старым другом… Редкое удовольствие, ничего не скажешь!

Он решительно шагнул вперед… и споткнулся.

Харитонов прыгнул вперед, красиво перехватил руку противника… Но уже без трубы! Труба оказалась в другой руке и конец ее снизу врезался Харитонову в пах. Михаил Геннадиевич взвыл от нестерпимой боли… И умолк. Навсегда.

103