Чистильщик - Страница 93

Как явствовало из бронзовых табличек на центральном подъезде, внутри располагались страховая компания, филиал банка и фирма с загадочным названием «Елпекс электро». Стоянки не было, и гладкие туши иномарок тюленями выползали на тротуар.

Тренькнула трубка.

– Мы на месте,– сообщил Петренко. И уточнил: – На углу Суворовского.

– Иду,– ответил Васильев.

– Ах ты лапонька! – Здоровенный бандюган стиснул Танину ногу.– А что у нас там запрятано? – Лапа полезла под халат. Таня рванулась и замычала, но привязали ее качественно. И кляп-тряпку запихнули чуть ли не в самое горло.

Будь неподалеку Петренко, он непременно узнал бы в бандюгане того, кто так удачно смылся от него в клинике «Одиссей».

– Прекрати, Мирон,– сухо произнес усатый, тот, что выбил у нее пистолет. Этот на бандита не походил. К сожалению. В Мирона она бы не промахнулась.

– Да ладно, Машина! – буркнул Мирон.– Она тебе кто? Жена?

Но руку убрал.

– Выйди,– негромко сказал усатый.

– Много на себя берешь,– проворчал Мирон.

Усатый молчал. Выразительно молчал.

Недовольно бурча, толстошеий Мирон встал и вышел из кухни, а усатый уставился на Таню. Причем ее голые коленки его абсолютно не интересовали. Глаза у него были – как кусочки тусклого стекла. Он не держал обиды за то, что Таня в него стреляла. И ударил он ее только один раз. В самом начале. Но он был – страшный!

– Я знаю, ты больше не будешь кричать,– сказал он и выдернул тряпку у нее изо рта.

И Таня не стала кричать. Она старалась не смотреть на усатого. Прислушивалась к звукам на улице, к храпу папаши за стенкой (вкололи какую-то дрянь), негромким голосам в ее комнате. Там шел обыск.

– Он приедет? – спросил усатый.

– Он тебя убьет,– резко сказала Таня.

Усатый чуть заметно усмехнулся. Он не боялся. И хотел, чтобы она тоже это знала.

– Нет, это я его убью,– сказал усатый.– Не знаю только, сразу убью или сначала захочу поговорить.

– Это ты его не знаешь! – выкрикнула Таня.– Ты думаешь, ты первый, да? Ты думаешь…

Усатый хлестнул ее по щеке. Не очень сильно, для острастки.

– Я не думаю,– произнес он, когда девушка умолкла.– Я знаю. И знаю, что тебя уже брали в заложницы. Но сейчас есть одно очень важное отличие.

– Интересно, какое? – с вызовом спросила Таня.

– Я,– ответил усатый и усмехнулся.

– Главное,– сказал Валерий,– это сработать ритмично. Как только вылезет первый бодигард, уколетесь. Как только выйдет сам – двинетесь вперед. Близко не подходите, ветер и без вас справится. Разбили ампулы, и у вас, пацаны, будет ровно тридцать секунд, чтобы исчезнуть с глаз. Через тридцать секунд они начнут падать, а я рвану заряд. Когда я его рвану, ты, Сашок, аккуратно выкатываешься из-за угла, а Олежек отстреливает шоковую ракету. И – ходу! А мы, если все идет гладко, подбираем клиента и тоже сваливаем.

– А если не гладко? – спросил Олежек.

– Управимся,– пробасил Петренко.– Ты, хлопец, главное – не волнуйся! Гарик, у тебя пушка с собой?

– А то как же!

– Дай сюда!

– Это еще зачем?

– А затем, что на взрыв да ракету сюда через пять минут столько моторных хлопцев сбежится, что не протолкнуться будет. Район, сто процентов, оцепят. Если тебя обшмонают…

– А если тебя? – поинтересовался Гарик.

– Меня – нет,– ухмыльнулся Петренко.– Мы уже в другом районе будем. Давай сюда, не бойся. Не сломаю.

Парнишка нехотя отдал пистолет. Вернее, револьвер. Девятимиллиметровый «Смит-и-Вессон М-60». Небольшая, но достаточно смертоносная игрушка в полкило весом и длиной с ладонь.

– Где взял? – поинтересовался Петренко.

– Нашел! – сердито ответил Гарик.

Васильев вручил им по ампуле и один заправленный шприц на двоих.

– По кубику на нос,– сказал он.– Уколоться сумеете, СПИДом не болеете?

– Сделаем,– буркнул Гарик.– Не шелести.

Разлука с револьвером испортила ему настроение.

Когда сопровождаемый охранниками господин Горшков покинул здание и направился к лимузину, до срока, назначенного похитителями Тани, оставалось пятьдесят пять минут. Васек не соврал: Горшкова опекали плотно. Четверо бодигардов, суммарным весом не менее полутонны, полностью закрывали его от посторонних взглядов. Кроме того, еще один, пятый, оставался в дверях, цепко сканируя прилегающее пространство. Шестой и седьмой контролировали дорогу.

– Отдай! Отдай, сука такая! – раздался пронзительный вопль.

Двое мальчишек, один постарше, другой – помельче, неслись через дорогу. Старший впереди, размахивая связкой ключей. На тротуаре он остановился, помахал ключами:

– Козлик! Ме-е-е! – издевательски проблеял он.

Младший попытался выхватить ключи, но ему не хватило роста. Старший сорвался с места и побежал дальше. Младший – с воплями – следом.

Все семеро охранников видели… И ничего не заметили.

До лимузина они не дошли каких-нибудь десяток шагов.

Первым, как ни странно, осел самый крупный. Но у остальных не было времени удивляться, поскольку через пару секунд все они, включая и клиента, живописно разлеглись на асфальте.

Трое остальных, как по команде, выхватили оружие, двое завертелись, высматривая цель, третий бросился к упавшим…

Васильев нажал кнопочку, и закрепленный на стволе старого тополя заряд лопнул с оглушительным треском. Дерево медленно накренилось и рухнуло на дорогу, перегородив проезд.

Петренко сунул в уши затычки и рванул с места. Васильев просто заткнул уши, едва услышал хлопок.

Душераздирающий визг пробрал до самых костей. Если уж Васильеву, в салоне машины, с зажатыми ушами, мало не показалось, то каково было тем, кто снаружи?