Чистильщик - Страница 66

Он соскочил с подоконника, набрызгал на салфетку эфира, прижал к лицу доктора:

– Только не трепыхайся,– проговорил он.– Для твоей же пользы.

Доктор не трепыхался.

Петренко накрыл его простыней с головой. Взяв новую салфетку, он обмотал металлическую ручку скальпеля. Оторвал от настольной лампы электрический провод, закрепил петлей на левом запястье. Затем встал спиной к дверям, лицом к шкафу со стеклянной дверцей. Приоткрыл ее так, чтобы комната отражалась к стекле, как в зеркале.

Дверь распахнулась. Четверо бандитов по-хозяйски ввалились в палату.

– Ну как он, доктор? – с порога спросил первый.

Вошедший последним захлопнул двери.

– Помер,– не оборачиваясь, буркнул Петренко.

– Не понял? – гаркнул Мирон.

– Криздец…– пробормотал старший.– Горшок нам бошки оторвет…

Мирон ничего не сказал: быстро шагнул вперед, сорвал простыню… и обнаружил лежащего на кровати спящего врача.

Когда он с отвисшей от удивления челюстью повернулся к Петренко, тот уже был между двумя «быками». Эти не успели удивиться, поскольку соображали медленно, как и положено крупным жвачным животным. Медленнее, чем двигался скальпель в руке. А скальпель нарисовал в воздухе стремительную восьмерку, и оба бандита захлебнулись кровью из рассеченных трахей. Петренко прыгнул вперед и со страшной силой вогнал скальпель в затылочную ямку главаря. Мирон, опомнившись, выхватил пистолет, но Петренко вышиб оружие ударом ноги, накинул провод на мускулистую шею, перехватил, затянул. Бандит захрипел, попытался поддеть пальцами провод, но не тут-то было. Петренко привычно ударил его лбом в затылок… и чуть не потерял сознание от боли. К счастью, его противник оказался на это «чуть» послабее – обмяк и повис на петле. Петренко разжал руку, замер, пережидая боль. Через некоторое время она не то чтобы прошла совсем, но поутихла.

Мирон завозился на полу, Петренко пнул его по макушке и бандит отключился. Теперь предстояло разобраться с трофеями.

Оружия – три ствола. «Ижик», «стечкин» с полной обоймой и модернизированный «макар», точно такой, какой был у Петренко. Номер, разумеется, другой, но вряд ли случайный мент, увидев важные корки, станет сверять номер. А от неслучайного никакие корки не отмажут. В общем, Петренко стянул с прежнего хозяина кобуру с запасной обоймой, тщательно оттер от крови и нацепил на себя. Затем протер все поверхности, где мог наследить. «Стечкина» Петренко положил в карман. Именно им он собирался пользоваться, если припрет. Конфисковал также брелочек с ключами от машины и бумажник с правами. Деньги тоже забрал. Шоб врагу не достались. Пора взбадривать уцелевшее бандитское тельце. Присев на корточки, Петренко аккуратно взял Мирона за губу и повернул на триста шестьдесят градусов. Хозяин губы недовольно замычал, попытался отпихнуть Петренкову руку, разлепил глаза, увидел ухмыляющуюся физиономию здоровяка-хохла, а между зубами ощутил холодный вкус металла. Скосил глаза…

– В зубах у тебя хрен,– доброжелательно сообщил Петренко.– Только железный. Ты особо ротиком не играй, а то кончит он, сам знаешь как!

Маленькие глазки Мирона лучились лютой, бессильной ненавистью.

Ствол «стечкина» начал подниматься вверх, вынуждая бандита оторваться от пола и встать на ноги. Как только это произошло, Петренко немедленно врезал подопечному коленом в пах. Тот, взмекнув, попытался свернуться, но мушка пистолета раскровенила ему нёбо.

Придерживая клиента за волосы, Петренко подвел его к трупу главаря, из затылка которого торчала окровавленная рукоять скальпеля.

– Подержись за нее, котик,– ласково произнес здоровяк-хохол. А поскольку подопечный выполнить пожелание не спешил, добавил еще ласковее: – А то еще разок по башке дам и помогу.

Скрипя зубами по металлу, Мирон взялся за скальпель. Хорошо взялся, даже сделал рефлекторную попытку вытащить. Но скальпель сидел крепко.

– Молоток! – похвалил Петренко. Подвинул себя и своего подопечного в двери, так, чтобы оказаться сбоку, вытащил у него изо рта пистолетный ствол.– А теперь, хлопче, кликни своего молодца. Того, что снаружи.

– Шкряба! – хрипло гаркнул бандит.– Подь сюда!

Дверь распахнулась, ничего не подозревающий Шкряба ввалился внутрь, отвесил челюсть от открывшегося пейзажа, схлопотал рукояткой по затылку и присоединился к натюрморту.

– Пойдем,– Петренко подтолкнул Мирона к выходу.– Проветримся.

Пол в коридоре покрывал хороший толстый ковер удобного багрового цвета. Коридор вел прямо к лифту.

Придерживая пленника за чубчик и, одновременно, подпирая стволом пистолета бритый затылок, Петренко доставил его к лифту.

– Нажимай!

Лифт подошел практически сразу, гостеприимно раздвинул створки. Внутри оказался пожилой дядя в белом халате.

– Нам вниз,– вежливо сообщил Петренко.

Теперь он придерживал клиента более деликатно – за болевые точки у локтевого сустава, а пистолетом ласково щекотал поясницу.

– А мне – на третий,– старичок в белом халате был ко всему привычный: помятый вид Мирона его не смутил.

На третьем попутчик вышел, а лифт пополз дальше.

– Какая охрана внизу? – спросил Петренко.

– Один вахтер.

– Оружие?

– Обычное. Ствол, дубинка.

Петренко следовало бы насторожиться: уж больно покладисто отвечает клиент. Но везение расслабляет. Да и контузии редко способствуют сообразительности.

Двери лифта разъехались… и пленник изо всех сил рванулся вперед.

– Мочи его! – истошно заорал он и плюхнулся на живот.

Чтобы устоять на ногах, Петренко вынужден был выпустить локоть Мирона. Зато успел выстрелить в охранника раньше, чем тот – в него.